1 июля 2009 года исполнилось 100 лет со дня рождения нашего земляка Владимира Михайловича Новикова. Старшему поколению родниковцев он известен, прежде всего, как школьный учитель рисования. И немногие знают, что судьба подарила ему встречи и близкое знакомство с удивительными людьми, чьи имена вписаны золотыми буквами в историю русского и даже мирового искусства 20-го века. Он был свидетелем и непосредственным участником грандиозных событий 20-30-х годов, прошёл всю войну и оставил о прожитом воспоминания, которые, в частности, проливают свет и на историю нашего города и района. Дневники Владимира Михайловича для подготовки публикаций нам любезно предоставила его дочь Ольга Владимировна Молодцова, которой мы за  это искренне признательны.

 О жизненном пути нашего земляка рассказывает наш юнкор Юлия Иванкова.

Владимир Михайлович Новиков родился  в Родниках. Его отец и мать работали на фабрике Красильщикова. Мать умерла в 1924 году вскоре после рождения младшего сына Германа – он пережил мать всего на несколько месяцев. После этого трагического события для Володи и его младших братьев Бориса и Модеста наступили тяжёлые времена: отец вскоре женился на другой, а с мачехой отношения у мальчишек не заладились. Так в 15 лет Владимир ушёл из дома. Учился в ФЗУ, ночевал  где придётся – иногда даже под открытым небом. Сначала его приютил товарищ, а вскоре забрала к себе тётка, сестра матери. Она вышла замуж за вдовца с тремя детьми, но люди были душевные и парнишку приняли как родного.

Друг уговорил Володю идти учиться на художника в Ярославский художественно-педагогический  техникум. А потом наш земляк продолжил свою учёбу в Москве в знаменитом ВХУТЕИНе, где его учителями были всемирно известные художники Кандинский, Татлин, Бродский и др., а однокашниками – будущие выдающиеся советские художники Решетников, Непринцев и др. Учиться в Москве, а затем в Ленинграде, куда перевели факультет В.М. Новикова после  расформирования ВХУТЕИНа и преобразования его части в Ленинградскую академию художеств, было трудно:  спрашивали со студентов  строго. Но всё искупалось  удивительной атмосферой творчества, юношеского задора, которая здесь царила. С юности В.Новиков был человеком очень спортивным: делал зарядку по утрам, играл в футбол, занимался боксом, мастерски ездил на лыжах. В его воспоминаниях мы находим подробные записи о футбольных матчах, о лыжных походах и о других спортивных событиях. В них – интересные сведения из истории родниковского спорта. Хорошая спортивная подготовка помогла В.М.Новикову в Великую Отечественную войну. Он прошел её от начала до конца. Имел боевые награды и также оставил пронзительные, предельно искренние  воспоминания о военном лихолетье. После войны В.М. Новиков работал в Родниках: был директором Детской технической станции и учителем рисования и черчения. Участвовал в 6-й областной выставке ивановских художников, но профессиональным художником так и не стал, хотя оставил после себя живописные работы, которые всю жизнь писал, что называется для души. Умер В.М.Новиков в 1981 году. 

                                        Из дневников В.М.Новикова  

1918-й год. В школах упразднили Закон Божий. Я ещё не ходил в школу. Занятия по Закону Божьему перевели в церковь в виде кружковой работы. При церкви служили два священника. Отец Пётр – тощий, энергичный, замечательный. Оратор – по губернии славился. А как говорил проповеди, так увлекал всю массу богомольцев. Его службу ходило слушать много народу. Ещё молодой, лет сорока, русовато-рыжий. Второй – отец Иван – старик седой, отец двух замечательных учительниц ( одна, Елена Ивановна – революционерка: Фрунзе встречала в Родниках ещё до революции, он ночёвки делал у неё). Каким-то образом и я очутился слушателем кружка Закона Божьего. Увлекательно вели священники кружок или даже два. Отец Пётр быстр – у него даже баловать некогда. А отец Иван ещё в школе, видимо, пользовался методом шлепков, щелчков, «натираний» ушей. Кружки поработали немного: как-то загасли незаметно. А у меня была, видимо, тяга к знаниям. Я почему-то очутился в клубе. Там был оборудован  санитарный  кабинет. Я был в санитарном кружке клуба им. Ленина. Ну а что было дальше со священниками? Отец Иван через год или два умер от старости. Отец Петр активно работал, принимал участие в антирелигиозных митингах, защищал Бога. Его жена Варвара Тимофеевна была моей учительницей год. А дочка Миля – смирная, милая девочка училась в нашем классе, затем вышла замуж за нашего ученика Сахарова. Они уехали в Ленинград и для нас были уже городскими. Чем занимался отец Пётр, не знаю, только и его не стало (видимо, НКВД им занялся). И осталась сироткой наша церквушка.

 Сидим однажды на уроке в школе( это было уже в 50-е годы – прим.ред.)  напротив церкви. Смотрим: где колокола начала гореть церковь – её подожгли. Никак не разрушается, на трёх столбах держится. Ещё подожгли. Ещё. Кирпич разобрали, и на месте церкви осталась куча щебня и мусора. Так закончился у нас в городе процесс – борьба с религиозными делами. Теперь идёшь по городу – чего-то не хватает. Нет церкви! И выплывают воспоминания…

 Помню одну Пасху. Мать у печки с вечера: что-то печёт, творит, варит -  обильно будем есть. Отец тоже готовится встречать Пасху: на плошечки горящие на ограде церкви смотреть со мной отправится. Уже поздно. «Сейчас пойдём, Володюшка!» Перекинулся насчет куженек с матерью, и пошли мы с ним к церкви. В городе темно. И вокруг церкви, сияя и на ветре извиваясь, горели плошечки.  Ведёт меня отец за ручку. В двенадцать часов открыли церковь широко, и ходом вокруг церкви процессия с телом Христа и там ёщё, чем положено. В воздух взлетает ракета – рассыпается множеством огоньков разноцветных. Вспыхивает «мельница» -  крутится, искры летят огненные. Ещё, ещё  фейерверк! Вот красиво!  На тёмном фоне синего неба -  стрельба, ракеты. Я впервые вижу эти прелести, эти торжества. Закончились огни иллюминации, пуск ракет. Всё стихло. Народ, которого скопилось много, стал расходиться по домам. Начиналась Пасха. Люди ели, пили после поста. Так и у нас в семье было. Я уже дремал: нагляделся на лампочки. Наелся куженьки и заснул.

Двух лет вышел я на гумно, на жёлтое море цветов. Очень большое впечатление жёлтого цвета было – до слез. Заплакал, как жёлтый цвет рубанул. Супрематист Малевич в Ленинграде в мастерскую А.А. Осьмёркина ( Осьмёркин – руководитель мастерской Вхутеина, где учился В. М. Новиков) заходил, отметил чувство жёлтого у меня, а он  автор Жёлтого квадрата. Лимонные, жёлтые -  эти цвета мне удавались. И так с двух лет зелень в саду тоже помню. А уже с трёх лет футбол  - футбол был у нас всем. Жили – болели футболом. Вся Захаровка любила футбол. В маленьком переулке перед кладбищем  в рабочих домиках ребят было полно. У соседа Егора были Порфирка, Моркирка -  и так до семи как затянет прибаутку, даже всех не запомнишь. А были ещё и Леонид, и Николай, Валентин, Александр и т. д. Словом, у нас собиралась полная команда футболистов с запасом. И навозили мы дров нэпману-торгашу  за мяч:   камеру и чехол. И прозвали нас команда «Полусажёнок». Возили на тачках-тележках сушняк из лесу – целую поленницу дров выставили торговцу за мяч.

Сколько лет мне было, сказать трудно, но только я уже был футболист. Сражался с макаровскими. Отец, видимо, был доволен: он болельщик футбола, да и все вокруг были заражены футболом. Петя Ильичёв, начальник милиции – капитан команды и т. д.  А улица напротив  - «Сокол» команду организовала, когда ещё только зарождался в России футбол. Градусов ( организатор – прим. ред.), Соколов и др. – пионеры футбольного движения. А уж сильна была команда: пленные немцы-австрийцы укрепили. Центр как Стрельцов. Центральный хав-бек – тоже ему под стать. На них держалась команда, а там породистые  хав-беки – великаны из деревень. Словом, сильная команда «Сокол».

Стадиона не было. Поле хорошее было около базара.  Этой команды одну игру я помню. Первенство губерний – Ивановской и Владимирской или на первенство губернии. Иваново, Шуя – их давно уже вышибли. Владимир – Родники. Игра равная, мощная – 1:1. Но вот летит мяч в ворота Скворцова ( вратарь-золото! ). Там же защитник Бабуркин – по–детски встречает пяточкой сильнейший удар. Его  как развернуло – так и мяч в воротах – 2:1.  Владимир победил равную по силе или даже лучшую команду губернии – Родники.

Целые гуляния были в дни футбола, особенно если футбол проводили в праздник « девята». Весь городок гулял тут и в стороне от открытого «стадиона». Футбол украшал праздник: в три – четыре ряда стояли болельщики, первый ряд лежал на лужайке, затем сидели и стояли тысячи зрителей.

 Мне примерно семь лет. Родители забрали меня от бабушки с дедушкой домой в Родники ( я подвернул ногу). А там девята – праздник годовой на всю неделю. Приехал цирк. Пышки, вафли, палатки со многими другими товарами, карусель. И со всей округи и молодые, и старые – в гости, на гуляние знатное. Помню, как вкусно было желе разноцветное – мне его приносили с ярмарки. А лотков было, а лавочек! Целую громадную поляну занимала ярмарка. А ещё был круг: прохаживались парами, четвёрками молодые люди. Вот только побегать между ними мне тогда не пришлось – растяжение сказывалось. Зато зимой мы отличились от других районов. Цирк был у нас рядом. Зимой он не работал. И за вечер мы, молодёжь, его перебазировали в костёр. Тёс тонкий, длинный. Костёр Масляницы у нас получился выше проводов. Пламя на весь город.

Материал предоставлен Ольгой Ступиной.